Загрузить еще

Он создавал атомную бомбу: зять Щорса, ученик Ландау и чемпион по шашкам

Он создавал атомную бомбу: зять Щорса, ученик Ландау и чемпион по шашкам
Фото: личный архив

Это был очень нетипичный физик-теоретик. Не "бука". С фантастическим интеллектом, своеобразным чувством юмора и безумной энергетикой. Халатников уехал из Днепра сразу после начала войны, успев 21 июня 1941 года сдать последний выпускной экзамен в университете. Но проведенные здесь детство и юность в мельчайших подробностях вспоминал всю жизнь.  Эти эмоции он описал в автобиографической книге "Дау, Кентавр и другие. Top nonsecret", изданной в 2009 году (автору на этот момент было 90 лет). Мы без комментариев процитируем некоторые его воспоминания, связанные с Днепром и Украиной первой половины XXвека.

Влияние батьки Махно на способности будущего академика

Судя по данным моего паспорта, я родился 17 октября 1919 г., но у меня есть ощущение, что у меня по ошибке отняли тринадцать дней, то есть на самом деле это произошло 4 ок­тября. А путаница могла выйти из-за перехода на новый, гри­горианский календарь, который случился в восемнадцатом году. Мама рассказывала мне, что я родился в еврейский праздник Торы, самый веселый праздник года, когда заканчивают чи­тать книгу Торы. Потом ее начинают читать сначала.

Специально для дотошного читателя, который, возможно, захочет выверить даты и факты, я приведу еще один "истори­ческий" факт. В день моего рождения в город Екатеринослав (так тогда назывался Днепропетровск) входили банды Махно. Моя мама, схватив новорожденного меня, побежала прятать­ся - было известно, что, хотя бандиты сами толком не знали, за белых они или за красных, погромы они, тем не менее, иногда устраивали. И на всякий случай мама решила спря­таться. И в суматохе она несла меня головой вниз. Возможно, именно эта встряска сыграла роль в дальнейшем развитии моих умственных способностей.

Советская "украинизация"

Я пошел учиться в украинскую "семиричку", то есть семи­летку. Обучение в ней проходило на украинском языке. В то время в нашем городе большинство школ было украинскими. Сам город, как я уже сказал, тогда еще назывался Екатерино­слав, а в Днепропетровск он был переименован позже, в честь всеукраинского старосты Петровского, а вовсе не в честь Пет­ра. Надо сказать, что этот Петровский Григорий Иванович до революции был главой социал-демократической фракции в Ду­ме, а потом, при советской власти, был украинским эквива­лентом Калинину.

Если же говорить о всеобщей "украинизации" тех лет, то мы, пожалуй, ее никак не ощущали. Надо было учить украин­ский язык - мы учили. Это не рассматривалось как бедствие, в отличие от нынешнего отношения к подобным реформам. Украинский язык очень звучный, легко учится. Я изучал ли­тературу по украинским книжкам. Запомнилась книга Панаса Мирного "Хиба ревуть волы, як ясла повны", что в переводе на русский значит: "Разве волы ревут, если кормушка полна". Еще я помню книжку о современной Украине, которая была посвящена коллективизации и называлась "Аванпосты". Там председатель колхоза, заканчивая каждое свое выступление, говорил колхозникам: "Канайте! План реальный". Я очень люблю с тех пор это полезное выражение.

Книга2 В своей автобиографии Исаак Халатников в деталях вспомнил детство и юность. Фото: bookree.org

Уроки на всю жизнь

В тридцатые годы на Украине был голод. В школу я посту­пил в 1926 г., а уже в 1932, когда был голодомор, я получил там свой самый первый урок лицемерия.

Представьте себе картину - на улицах лежат опухшие от голода мертвые и умирающие люди, и мы, тринадцати-четырнадцатилетние подростки, не только видели это своими глаза­ми каждый день, но и сами ели не так часто, как хотелось бы. А на уроках обществоведения нам рассказывали о преимуще­ствах социалистической системы и советской жизни. И после каждой фразы наша учительница, обращаясь к голодным де­тям, вопрошала: "Дети, правда, вы сыты?" Эти уроки я запом­нил на всю жизнь. И до сих пор, приглашая гостей, после окончания большого застолья, иногда спрашиваю: "Дети, прав­да, вы сыты?"

До 1935 г. есть было практически нечего. Была строгая кар­точная система. Карточки назывались "заборные книжки". На углу нашей улицы в подвальчике находился магазин, и там по этим книжкам изредка выдавали тюльку. Килограмм в одни руки, и его непременно записывали в эту самую "заборную книжку". Но в 1935 г., после того, как Сталин объявил, что жить ста­ло лучше, стало веселее, во всех магазинах сразу появились белые калачи. Это было. Я до сих пор помню эти калачи - до того мы такого хлеба не видели.

Лидером нужно родиться

Еще я помню, как в моей начальной школе, да, наверное, и в других тоже, в 1932 г. был внезапно организован Первый Стрелковый Пионерский Батальон. Все школьники, начиная с пятых классов, были зачислены в этот батальон. Во главе его стоял какой-то предприимчивый молодой человек, по-видимому, присланный из райкома комсомола. Кроме того, у батальо­на был военрук, человек из военных. Этот военрук неожиданно назначил меня начальником штаба этого пионерского батальо­на. Это было для меня очень странно, потому что я был совсем не спортивным на вид, щупленьким, худеньким мальчиком, никаким спортом не занимался, вперед не вылезал. И чем ру­ководствовался военрук, назначая меня, мне было тогда непонятно. Почему из сотни детей он выбрал именно меня, как он понял, что во мне есть качества лидера, о которых я и сам в то время не подозревал?

Я никогда не старался занять какую-то ведущую позицию и вообще не высовывался, но, тем не менее, на разных этапах своей жизни так или иначе, иногда неожидан­но для себя на такой позиции оказывался. Поэтому мне совершенно очевидно, что люди не становятся лидерами, то есть это качество нельзя воспитать. Лидером надо родиться. Я думаю, талант руководителя, среди прочего, состоит именно в том, чтобы вовремя разглядеть в человеке, причем в одном из многих, эти лидерские качества. Ну, и, по возможности, развить их в нуж­ном направлении. Или же, наоборот, подавить.

Игры в доме пионеров

Большее влияние на меня оказала все же не школьная, а другая среда. Я ходил в дом пионеров, играл в шашки. Ско­ро я стал чемпионом области по шашкам. А чемпионом обла­сти по шахматам в то время стал будущий известный гросс­мейстер Исаак Болеславский. Мы с ним возглавляли школьную команду по шашкам и шахматам, ездили на турниры и однаж­ды даже участвовали во Всесоюзном школьном турнире в Моск­ве. Это был 1935 год. Наша днепропетровская команда заняла там довольно высокое место. Я потом играл и во взрослых турнирах, а пик моей карьеры - участие в 1939 г. в турнире мастеров в городе Иванове. Это было первенство общества "Спартак". Там я встретился с великим русским шашистом Владимиром Соковым. Ему я, конечно, проиграл, но эта партия вошла потом во все учебники по русским шашкам. Гроссмей­стер Соков погиб в начале войны под Ленинградом.

Знакомство с Ландау

Дипломную работу я должен был делать у Б.Н. Финкельштейна, но Борис Николаевич, который был другом Ландау, порекомендовал мне поехать в Москву и сдать так называе­мый Ландау-минимум, чтобы продолжить учебу у самого Ландау. Я по конспектам, потому что учебников тогда не было, выучил материал и подготовился к восьми экзаменам. Из них два были по математике, математика-1 и математика-2. В сентябре 1940 г. я приехал к Ландау в Москву с письмом от Финкельштейна. Вдвоем с еще одним моим товарищем мы при­шли к Ландау. Он тут же меня проэкзаменовал - прямо на доске дал мне интеграл, который нужно было привести к  стандартному виду. Я его тут же на доске взял. Это, должно быть, произвело на Ландау какое-то впечатление, потому что боль­ше он не стал у меня ничего спрашивать, а только сказал: "Продолжайте сдавать". Таким образом, первая математика была сдана.

Все в том же сентябре 1940 г. я сдал еще три экзамена. По­том я приезжал к Ландау второй раз, это было уже в феврале сорок первого года, и сдал еще четыре экзамена. Ландау  порекомендовал мне поступать в аспирантуру и тут же дал мне письмо. Оно начиналось словами: "Товарищу Халатникову…" Это было письменное приглашение в аспирантуру, и я имел в виду этой же осенью поехать в Москву учиться к Ландау. Но - было не суждено. Последний выпускной спецэкзамен по теор­физике в Днепропетровском университете я сдал в субботу, в июне. Помню, мы сидели с моим доцентом на лавочке на буль­варе проспекта Карла Маркса, и я сдавал ему этот экзамен. Это было двадцать первого июня 1941 г.

В Кремль никто не приглашал

Будучи студентом-отличником, я как-то получил в университете путевку в дом отдыха под Киевом, Ворзель, такое хорошее дачное место. И в этом доме отдыха я познакомился со студенткой МГУ. Она жила в Москве, но наше знакомство продолжилось, я навещал Валю во время своих приездов в Москву в сороковом и сорок первом году, когда приезжал сдавать экзамены теорминимума. Когда началась война, Валя с матерью уехала в эвакуацию в Куйбышев, работала там на авиационном заводе. Она вернулась оттуда в 1942 г. Я тогда уже служил в штабе зенитного полка, который стоял на Калужском шоссе. Валя навещала меня там, а в 1943 г. мы поженились. В 1944-м родилась наша старшая дочь Лена.

Моя теща в 1940 г. как вдова героя Гражданской войны Николая Щорса получила квартиру в "доме правительства" на набережной после того, как о Щорсе вспомнил Сталин. Некоторые наивные люди считали, что если я живу в доме правительства, то я могу, просто перейдя Каменный мост, свободно ходить в Кремль, чуть ли не к самому товарищу Сталину. Это, естественно, все относится к области ненаучной фантастики. Я не то что в ЦК, но даже в райкоме партии за все годы советской власти ни разу не был. Меня туда никто не вызывал.

СПРАВКА

Исаак Маркович Халатников - физик-теоретик, до распада СССР - академик АН СССР. Родился в г. Екатеринослав.

Вместе с Львом Ландау создал теорию квантовых жидкостей. Развивал гидродинамику и теорию кинетических явлений в сверхтекучей жидкости и для квантовых жидкостей фермиевского типа.

Участвовал в создании водородной и атомной бомб.

Предложил решение сверхпроблемы устойчивости при расчете бомб дало возможность значительно сократить сроки создания стратегического оружия. Кроме того, еще один из математических методов, Халатникова, до сих пор используется в суперкомпьютерах для ускорения счета.

Лауреат Сталинской премии ll степени (1953). Первый директор Института теоретической физики имени Л. Д. Ландау РАН.

С 1954 г. профессор Московского физико-технического института.

Лауреат премии Ландау (1974 г.).

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:   

Умер генерал, подавивший самый масштабный тюремный бунт в истории Украины